Что ищет рыба

Всем известно, что «рыба ищет, где глубже, а человек — где рыба». Если вторая часть пословицы — сущая правда, то истинность первой под большим вопросом. Действительно, глубина для большинства рыб предпочтительнее, но не всегда, не везде и не для всех.

Занимаясь подводной охотой, мы имеем возможность наблю­дать рыбу в своей стихии. И по поводу местонахождения рыбы в водоеме у нас сложилось четкое представление, с которым едва ли кто поспорит. Звучит так: «Рыба ищет, где лучше».

Имеется в виду лучше для данной рыбы, в данных, конкретных условиях. При этом ее местонахождение может быть спрогнозировано заранее, полно­стью совпадать с общепризнанны­ми закономерностями, а может не иметь никакого видимого объясне­ния.

Вообще, занимаясь своим лю­бимым спортом вот уже 46 лет, я все больше прихожу к выводу, что мы очень далеки еще от правильно­го и всеобъемлющего понимания своих «меньших братьев».

Понаблюдаем за мальками. Их ско­пления встречаются под берегом, где практически нет течения, с которым им не совладать. Как правило, малю­сенькие рыбки, вне зависимости от принадлежности к тому или иному роду, заполняют не открытое место, а теснятся среди веток густого под­водного куста или жесткой водной растительности. Их выбор вроде бы понятен: защита от течения, защита от нападения хищников и теплая, богатая кормом часть водоема.

Со взрослой рыбой все сложнее. Тут уже вступают в силу особенности ви­да. Самый наглядный пример — «арк­тический пришелец» налим. Он ищет условия, соответствующие его биоло­гии. Поэтому жарким летом мы их почти не видим, а зимой — вот они, повылезали из всяческих щелей и ле­жат на дне, ни на что не обращая вни­мания. Но оказывается, и летом нали­мы тоже могут лежать открыто, но не везде и не всегда…

Однажды на соревнованиях по подводной охоте, которые прохо­дили в июле на одном из прибал­тийских озер, с рыбой оказались только те охотники, которые смог­ли нырять в малопрозрачной воде на глубину 12—14 м.

Представляе­те, опускаться в кромешную тьму на высоту 4—5-этажного дома? Но именно там, во мраке и под сло­ем термоклина, их ждали налимы, которые лежали открыто на дне или, словно елочные игрушки, висе­ли на ветках затопленного куста.

В этом случае все ясно и правиль­но. Но не единожды и не только мне попадались налимы среди лета на теплом мелководье. Что им там делать? Конечно, проще всего по­добные отклонения от нормы спи­сать на счет индивидуальных осо­бенностей той или иной рыбы, только так ли это?

Из рыболовной литературы мы знаем, что все остальные рыбы, кроме налимов, в холодное время года резко снижают свою актив­ность. Некоторые перестают пи­таться, зарываются в ил или укла­дываются в ямы.

Подводникам приходилось видеть такие впечатля­ющие картины: лежащая в несколь­ко слоев крупная рыба, в частности сомы и сазаны вперемежку. Но в то же время, в апреле месяце двое на­чинающих охотников в прошлом году на открытом месте и глубине всего-то три метра нашли сома на 80 килограммов.

Что его выгнало из зимовальной ямы, а может, он и во­все не ложился? Может, у сомов, как и у медведей, есть шатуны — особи, не накопившие жира за лето для безбедной зимовки?

Сазаны тоже не все ложатся в ямы. Более того, мы их вместе с белыми амурами обнаруживали в тростнике, на мелководье. Что им там делать среди зимы? Кормиться там, как я полагаю, нечем, так как в очень холодной, близкой к замерзанию воде никакой живности быть не должно. Уж если кормиться, так со дна, разрывая ил, в котором вполне можно отыскать мотыля и других личинок.

Вот караси именно так и поступают. Идут стайкой по самому глубокому месту реки и вспахивают «носом» дно. От них вниз по течению вытягивается шлейф мути, по которому мы часто и узнаем о присут­ствии этих неприхотливых рыб.

Белый карась — единственная рыба средней полосы России, которую не берет ни «перестройка», ни бра­коньеры всех мастей. Она назло всему выживает и процветает. Сейчас мы их встречаем в любой речке, в любом водохранилище и в большинстве озер и прудов, чего не было лет 20—25 назад.

Вот уж кто подстраивается под любые условия и кому «закон не писан». Всеяд­ный, готовый подкрепиться при любом удобном случае, карась за­роется в ил, если водоем на грани высыхания или ему грозит зимнее промерзание. Поэтому в одной и той же реке мы наблюдаем зимой и гуляющих, активных рыб, и полностью или частично зарыв­шихся в ил.

Если у водоема имеются большие глубины, то почти нереально днем на мелководье обнаружить сома и судака. Эти хищники всегда предпочтут отлеживаться и отста­иваться на глубине. А вот щуки ве­дут себя по-разному. И среди тра­вы на метровой глубине можно по­встречать такого «крокодила», ко­торый будет сниться всю оставшу­юся жизнь. Попытаемся понять, почему.

В отличие от названных первых двух хищников, щуки имеют расти­тельный окрас. Ее одинаково трудно распознать и среди тростника, камы­ша или рогоза, и среди мягкой водной растительности. Судак и окунь гоня­ются за своими жертвами, а щука — никогда.

Ее тактика — неожиданный и быстрый бросок, а раз так, то для нее особо важно перед этим хоро­шенько замаскироваться в траве. А трава в наших водоемах глубже 4—5 м не растет. Вот и получается, что для нашей пятнистой красавицы самое место среди водной раститель­ности или веток подводного куста на относительном мелководье.

Хорошо известно, что щуки — тер­риториальные хищники. То есть каждая крупная особь стремится за­владеть хорошим, в смысле наличия пищи, участком реки или озера. И эту свою территорию охраняет.

В книге «Ожерелье Джехангира» описан смертельный бой огромной щуки и тайменя за место под водопа­дом. Я сам не однажды наблюдал сле­дующую картину: медленно и тихо вплываешь в уютный, окруженный травой плесик, и вдруг с противопо­ложного его края в мою сторону выплывает его хозяйка весом эдак на 4—5 кг. Медленно плывет прямо на меня.

Приблизившись на пару мет­ров, останавливается и внимательно, своим желтым глазом изучает непро­шеного гостя. Затем, очевидно, осоз­нав, что гость ей не по зубам, мед­ленно, с достоинством разворачива­ется и уплывает обратно. Конечно, если я ей это позволяю…

Но вот подводный охотник в одном из астраханских ильменей, на совсем небольшом участке натыкается на скопление крупных щук. Он сумел подстрелить пару хищниц, самая крупная из которых весила 13 кг. Во­прос: что заставило щук собраться со всего ильменя в одном месте? Мо­жет, совет старейшин? Видимых причин, по крайней мере, никаких.

А вот другой, схожий эпизод уже с рыболовами, но на который имеется вполне логичный ответ. В этом эпи­зоде щук загнала в убежище сильная волна. Рыба эта не выносит сильно взмученной воды, так как взвесь за­бивает ей жабры и душит.

… Два рыболова по осени отправи­лись в плавни, что на краснодарской земле. Погода была отвратительная. Холодный, сильный ветер гнал высокую волну, которая забрызгивала пассажиров двухместной «надувнушки». Пометались наши рыбачки туда-сюда и вынуждены были искать убежище в тростнике.

Забрались вглубь и оказались в более или менее спокойном дворике с небольшим блюдцем открытой воды. Дай, дума­ют, все-таки забросим блесенку. Заб­росили. И что тут началось! Каждый заброс приносил крупную щуку. Ос­тановиться рыболовы смогли только, когда поймали более десяти зубастых. Еле-еле вернулись…

Размышляя над этими вопросами, невольно приходишь к выводу, как слабо мы еще изучили жителей царст­ва Нептуна. Это и огорчает, и радует одновременно. Конечно, хотелось бы знать больше, ведь от этого напрямую зависят размеры наших уловов.

Но, с другой стороны, представьте, если бы мы могли наперед просчитать все дей­ствия наших подводных соперников? Рыбалка и охота превратились бы в размеренную работу без эмоций, без интриги и неожиданностей. Надо нам это? Нет! Уж лучше пусть оста­ется все как есть.

Источник