В Киргизии я оказался не случайно. Пригласил приятель, заядлый горный охотник Андрей. Рассказал, что побывал там дважды, но хочет еще, предложил составить ему компанию и попробовать себя в охоте на козерога.
Я два раза охотился в Казахских горах на марала, но это все же не совсем то. И высоты пониже, и ездили мы в основном на лошадях, пеших подъемов было мало.
По совету Андрея после первого Казахстана я начал учиться стрелять на дальние дистанции, что сегодня так необходимо горному охотнику. А подготовку к Киргизии начал за год, полностью восстановив травмированную левую ногу, поездив на стрельбище в Песочное и купив необходимую одежду и обувь.
Также появились в снаряжении новинки – трекинговые палки, энергетические гели и химические грелки для ног. Жена снабдила меня мазью от обморожения и обгорания лица одновременно. Палки, кстати, очень помогли, гели тоже, но обо всем по порядку.
Перелеты с оружием Санкт Петербург-Москва и Москва-Бишкек не доставили особых неприятностей. Все было достаточно быстро, единый таможенный союз позволил обойтись без таможни, то есть разрешения Росгвардии на вывоз и ввоз оружия не понадобились вообще.
В Бишкеке за 50 долларов есть прекрасная VIP-услуга: ты сидишь в зале и пьешь кофе, а тебе тут же штампуют паспорт, привозят оружие и оформляют на него документы.
До базы «Арчал», расположенной в горах на границе с Казахстаном на высоте 1900 м н.у.м. добрались за пять часов. Достаточно комфортные домики сделаны из нескольких двадцатифутовых контейнеров, соединенных между собой общей кухней и кают-компанией.
Обстановка не 5 звезд, но спали на настоящих кроватях, в доме есть котел и, как следствие, горячие батареи. Рядом баня. Из минусов – туалет во дворе, и уже при -10°С на улице этот минус становится весьма ощутимым.
С другой стороны, если взглянуть на проблему шире, философским, так сказать, взглядом, половина населения России живет с такими же удобствами во дворе и даже не подозревает, что может быть по-другому. На базе повар Наташа очень вкусно готовит дикое и домашнее мясо. С питанием вообще проблем не было, иногда даже хотелось, чтобы было не так калорийно.
В день приезда что-то не срослось – шел снег, егерь где-то застрял на машине и приехал уже по темноте, поэтому пристрелку оружия перенесли на завтра.
Утром на машине, называемой местными «Тяньшань» (гибрид нашего Газ-66 и мерседеса), поехали в урочище Сарлатур. «Тяньшань» дотянул до высоты 2900 м. А снег как шел, так и не переставал идти. Все кругом было белым-бело, видимость неважная, вершины гор скрывала белесая дымка, разглядеть зверя не представлялось возможным.
Пока пристреливались, вдруг резко похолодало, и впереди, над горами показалось солнце – первый признак мороза. Проехали по ущелью вперед и вскоре слева и справа увидели очистившиеся от дымки вершины гор, а с ними и козерогов! Где-то в километре над нами. Среди одной из групп заметили хорошего рогача, который меня вполне устраивал как трофей.
Мы с егерем Сергеем быстро переоделись. Меня, как и всех, кто с этим сталкивался впервые, удивило то, что он надел обычные резиновые сапоги! Как оказалось, в них он прекрасно лазил по горам, не падал и не скользил.
Я же в заказанных заранее специальных американских горных ботинках, доставку которых ожидал три месяца, совсем не чувствовал себя уверенно. Знаю, что скажет читатель: да у меня это был первый подъем, а он с детства в этих горах.
Все это так. Но ему 63 года, а мне еще нет 50 и у меня очень неплохая физическая подготовка. А к горам я еще специально сбросил 5 кг, чтобы полегче себя чувствовать.
Перед началом подъема егерь предложил мне одну из своих деревянных палок, но я отказался, продемонстрировав новокупленные палки для горного трекинга. Увидев сомнение в его глазах, спросил, что не так. Он оказался человеком крайне деликатным, сказал: «Если удобно, иди с этими».
А я еще не знал, удобно или нет, ведь я шел первый раз. То есть до этого я неоднократно ходил с палками в Альпах, поднимаясь также до 1 км по вертикали, но это было движение по трекинговым дорожкам и тропинкам. Казалось, что и здесь не будет проблем с подъемом.
Намазав лицо и губы кремом, выданным женой, одел солнцезащитные очки, взял карабин, палки, стандартный набор для дальнего выстрела (метеостанция, бинокль, дальномер, калькулятор в телефоне и еще один запасной), энергетический батончик, перчатки для стрельбы.
Из необычного – маленький стрелковый мешок, подложив его под ремень карабина. Я рассудил: если не беру рюкзак, то надо что-то подложить под цевье при стрельбе. Хорошо, что не взял рюкзак, – с ним бы я точно сдох.
Нам предстояло преодолеть 800-900 м по вертикали. Оказалось, что они заметно (то есть просто сильно!) отличались от альпийских. Во-первых, понятно, что никаких дорожек не было.
Во-вторых, все было в снегу, напоминавшем мельчайшую крупу. Неглубокий, всего по щиколотку, но совершенно непонятно, куда ставить ногу: то мелкие, то крупные камни, осыпь и прочие неприятности – и все это под снегом.
Поначалу идти было несложно, но потом Сергей стал уходить сильно вперед. Меня предупреждали, что он вообще очень быстро ходит. Я пытался держать свой темп, но это не получалось, подсознательно все время тянешься за лидером.
Причем я понимал, что и егерь не включает газ на полную, но я все равно отставал. И вот, когда мы прошли три четверти пути, я почувствовал… некоторое недомогание. Нет, я не устал, у меня не болели ноги, но я не мог идти быстро.
Ощущение было, как после нокдауна: тебя подташнивает, внутри дискомфорт, любое резкое движение – оступился, приземлился после прыжка, круто шагнул вверх, резко развернулся – тотчас желудок подтягивает к гландам.
Предложил Сергею немного передохнуть, но он досадливо возразил, что осталось всего 200 метров до скалы, за которой зверь. Только это для него всего 200 метров, а я, пройдя 120 метров на морально волевых, почувствовал, что меня опять накрывает волна тошноты… Лишь мысль, что зверь рядом, заставила двигаться вперед. За скалой зверя не оказалось.
Находиться на макушке было невозможно – сгонял крепкий холодный ветер. Посовещавшись, решили идти через осыпь к соседним большим камням, за которыми могло находиться стадо.
Переходя по осыпи, чтоб не стучать железными палками, попросил у егеря его деревянную. И сразу понял, что спускаться с ней намного удобнее!
Добрались до следующей скалы. Сергей выглянул из-за нее и прошептал, что до хорошего рогача сто метров! Но, если обогнем скалу по каменному карнизу, нас сразу засекут. Ветер крутил, поэтому ждать было некогда, я предложил подняться повыше и стрелять с верхушки скалы.
Сергей ужом залез туда, но, вернувшись, сказал, что там нет обзора, и предложил рискнуть заползти на карниз. Полезли практически гусиным шагом. Егерь первый, я – второй. И вдруг сразу и близко я увидел стадо – примерно метрах в 150 стояли два хороших рогача, на одного из которых указывал Сергей.
Целиться пришлось сидя, с рук и к тому же через ноги Сергея. Ну очень неудобно! Сергей нервничал – нас могли вот-вот обнаружить козы – и потому торопил меня с выстрелом. Тем временем рогач погнал козу и прижал ее к соседней скале. Между нами оказался молодой козлик, и стрелять не было никакой возможности. Не знаю, как насчет того, что любовь спасет мир, но одного козла она точно спасла.
У Сергея угол обзора отличался от моего, и он предложил переключиться на другого козерога. Тот стоял ближе, на сыпняке, грудью ко мне, и я решил стрелять. Но, видимо, усталость, отсутствие упора, суета сделали свое дело – промазал. Причем вначале по поведению зверя решили, что было попадание.
Однако потом, не найдя крови на месте стрела, поняли, что был чистый мазок. В общем, дикое разочарование, и мое, и Сергея, сложно описать литературным языком. Столько поднимались, так сложно подходили и с такой короткой дистанции промазал!
Досада на себя и весь белый свет буквально душила. Фраза «Охота есть охота» вообще не утешала! Но надо было возвращаться, и мы потихоньку начали спуск.
Сергей опять убежал куда-то вперед, предварительно научив меня правильно спускаться по сыпняку, опираясь на палку сзади, за что ему огромное спасибо. До этого я совершенно не представлял техники спуска с крутого сыпняка и готов уже был скатываться на пятой точке.
Пока спускался, анализировал ситуацию, пытался понять причину промаха и пришел к неутешительному выводу: поторопился. Нельзя никого слушать при подготовке к выстрелу; стрелять, будучи уставшим, нужно только с хорошего упора! А в общем… В общем все равно сам виноват.
Размышляя об этом, как-то неудачно оступился и так навернулся, что, перекувырнувшись несколько раз и приложив блазер о камни, встал снова на ноги. Выйдя из легкого нокдауна, порадовался уже за то, что все конечности на месте. Егерь, ушедший далеко вперед, вообще не видел моих кульбитов.
Через какое-то время увидел метрах в двухстах 200 внизу по прямой фигуру егеря. Он размахивал над головой руками. Я вяло помахал в ответ, мол, вижу тебя. Но Сергей не унимался, а продолжал махать руками теперь уже не над головой, а перед собой, явно подзывая к себе.
Первая мысль (интересно, а куда мне по-твоему еще идти, как не к тебе?) быстро сменилась устойчивым убеждением, что он хочет, чтобы я спускался быстрее. Я поднажал, и хотя из-за усталости это не особенно выразительно получалось, все-таки начал двигаться быстрее.
Оказалось, что Сергей, стоя на карнизе, увидел поднимающееся по ущелью стадо, в котором выделялись два хороших рогача. Один, по его мнению, был зачетный. Я быстро залег, разложив на скале самое необходимое. Дальномер-лейка из-за мороза вдруг начал чудить и никак не хотел определять расстояние. Как выяснилось впоследствии, дело оказалось в новой батарейке «Дюрасел».
Козероги, неторопливо поднимаясь по ущелью вверх, сами сокращали дистанцию. Я выбрал камень, мимо которого, по моему предположению, должен пройти рогач, и наконец победив дальномер, получил всего 210 метров и угол в 28 градусов.
Забил данные в калькулятор, в котором уже были введены метеоусловия, внес вертикальную поправку в прицел, и повел рогача, который прикрывался то кустами, то другими зверями, то заходил за валуны. Наконец выбравшись на чистое, он сделал несколько шагов и остановился.
Дождавшись окончания порыва ветра как рядом с нами, так и, судя по траве, около козерога, совместил крест с лопаткой. Затем выдох, плавный спуск, выстрел, отчетливый шлепок, и зверь… сразу лег!
Перезарядился, поймал гильзу, продолжая держать лежащего козла в прицеле. Вроде, все…
Сергей поздравил с хорошим выстрелом. И я наконец осознал, что теперь уже никаких неожиданностей не будет, разрядил карабин. Егерь, как обычно, подошел первым с большим отрывом.
Начинало смеркаться, быстро сделали фотосессию с козлом. Глядя на снимки сейчас, даже не знаю, кто из нас хуже выглядит. Но, наверное, все-таки козел.
Сергей остался разделывать добычу, а меня отправил на базу – когда я еще добреду. Быстро темнело, я без фонаря и уже прилично устал. Спускался как инвалид – на двух палках.
Внизу ребята уже подогнали «Тяньшаня», включили фары, чтобы направление движения было понятно. На всякий случай заметил звезду и выступ на горе напротив: если двигаться на них, то точно выйду на автомобиль.
Правда, благодаря снегу было видно неплохо. В целом. А вот в частности… На большом камне нога предательски скользнула, и я со всего маху сел на него. Ощущения так себе: как будто шарахнули сразу и по голове, и по днищу.
Почти в конце спуска мимо меня пронесся Сергей с привязанным к веревке козерогом, которого он использовал как якорь. Козерог замечательно скользил по снегу и играл роль то санок, на которых вез сам себя, то тормоза.
Наконец-то машина! Принял поздравления от Андрея и других членов экспедиции, которые и сообщили Сергею по рации о стаде, двигавшемся по ущелью на нас. Проглотил восстанавливающий гель, и мы, погрузившись в «Тяньшань», поехали в сторону базы.
А на базе был горячий суп, жареная печень, поздравление с «рождением» горного охотника, ответная благодарность Андрею, способствовавшему этому рождению и принимающей стороне за организацию охоты. Несколько рюмок и горячая пища разогнали по телу приятное тепло, и меня стало клонить в сон…
Весь следующий день отсыпался.
Андрей в отличие от меня приехал за супер-трофеем с рогами больше 140 см. Но вести оказались неутешительными – такого зверя сейчас здесь не было. И мы решили возвращаться в Питер.
И вот я, сидя в самолете, дописываю эти строки и чувствую, что уже хочется опять пожить и поохотиться в горах, добыть трофей и встретиться с необыкновенно гостеприимными людьми. Что ж, через год подготовки можно будет вернуться и попробовать силы еще раз.
