Подготовка к охоте тоже охота. Готовиться к летним охотам на кабана мы начали еще в середине мая. На заброшенном хуторе, к которому вела разбитая лесовозами дорога, подобрали два поля с расчетом под обычный выстрел из гладкого ствола. Закупили хороший семенной овес, и знакомый фермер своей техникой их засеял.
Построили два лабаза, так чтобы и дорога рядом с ними проходила, и любой угол поля, где мог появиться зверь, можно было достать ружейным выстрелом. И стали ждать сезона, оформлять лицензии на кабанов…
В первых числах июня встретился мне знакомый фермер, который посетовал, что кабаны ходят на его поля, засаженные картошкой, и наносят ощутимый ущерб.
Пробовал он караулить свиней, но ничего не получилось: сидел на поле до темноты и ничего не видел, а когда приходил утром, то находил свежие порои.
Поставил на поле пугала, но кабаны их не боятся. Надо было помочь хорошему человеку, отвадить зверей, спасти будущий урожай.
Решив организационно-правовые вопросы, ближе к вечеру на уазике поехали мы с сыном осматривать поля. Взяли с собой Рея, молодого фокстерьера, для натаски и обучения. По кромке леса обошли поле.
Борозды посаженной картошки действительно были изрыты кабанами. Оказалось, выходили они на поле по трем тропам: по первой шла свинья с маленькими поросятами и подсвинками, по второй — несколько более крупных кабанов, а в самом углу поля был матерый секач.
На устройство лабаза времени не хватало, так что решили караулить свиней прямо в поле, благо ветер дул вдоль него и нанести наш запах на тропы не мог. Бесшумно двигаясь по мягкому вспаханному полю, мы присмотрели места для своих засидок.
Сын собирался сесть у груды камней на краю поля, в двадцати метрах от кабаньей тропы, а я метрах в 150 от него. Пока отогнали уазик, взяли оружие, надели противомоскитные куртки с накомарниками и вернулись к полю, совсем стемнело. Луна светила сквозь перистые облака, комары бесчинствовали.
Сын для этой охоты взял ружье ИЖ-43 12-го калибра с установленной фарой «Кабан», я — карабин «Бенелли Арго» под патрон 9.3х62 с подствольным фонарем «Зенит» и оптическим прицелом Kahles 1-4×24.
По засеянному полю мы тихо подошли к засидкам. Сын удобно уселся на груду камней, а я двинулся дальше. Только подошел к пугалу, как с его стороны услышал дуплет и увидел свет фары. На краю леса раздался шум от упавшего дерева. Ногой я начертил на пашне направление и поспешил к сыну.
С его слов оказалось, что, когда мы подходили, кабаны уже паслись в центре поля. Они учуяли меня и помчались в лес мимо сына. Он выстрелил дуплетом навскидку по контуру кабана до того, как включилась фара.
Радовало, что характерный шлепок от попадания пули по зверю он слышал. В свете фонариков осмотрели поле. По следам удалось определить, что в 15 метрах от сына пробежало четыре взрослых кабана.
Он стрелял ближнего зверя. Искать раненого секача ночью, да без хороших собак, нельзя. Следы затопчешь и на атаку можно нарваться. Решили поиск отложить до утра и отправились отдыхать в машину.
Я вернулся на поле, дошел до своей ночной отметины, взял азимут и по нему вошел в лес. Пройдя примерно 50 метров вглубь кустов, носом почуял тяжелый кабаний дух и пошел на запах. Рей, обогнав меня, рванул вперед.
Попили чаю из термосов, перекусили бутербродами, вздремнули. С рассветом по кромке поля подъехали на УАЗе к месту ночной охоты и вместе с Реем двинулись на поиски. В поле около кабаньего следа нашли выбитую пулей щетину — стрижку. В лесу следы затерялись.
Дошедший кабан стоял, зажатый между стволами ольхи, от одной из них отломился большой сук, его грохот я и слышал ночью. Подозвал сына. Осмотр кабанчика показал, что одна пуля попала по легким и застряла в шкуре на выходе, вторая пробила желудок и вышла насквозь.
Здесь, в низине, комары и мошка очень сильно донимали, поэтому разделывать тушу на месте мы не стали, а взяли зверя за ноги и поволокли на поле. Рей со злостью, остервенело трепал, как ему казалось, свою добычу и буквально ехал на ней.
Погрузили кабанчика в УАЗ, отвезли фермеру в сенной сарай и там не спеша разделали. Радовались все: и сын, и я, и Рей, и хозяин полей.
Через недельку я снова встретился с фермером. С его слов на это поле кабаны больше не выходили, но стали наведываться на другое картофельное поле, которое находилось рядом с деревней.
Фермер, вдохновленный нашим успехом, сколотил на краю поля примитивную вышку-лабаз и попытался подкараулить кабанов, но у него ничего не вышло.
Настеганный зверь крутился вокруг поля, трещал сухими ветками, но пока фермер сидел на лабазе, не выходил. Я предположил, что опытные звери отслеживают подход охотника по запаху его следов и не идут под выстрел.
На предыдущих охотах у меня была возможность наблюдать такое поведение крупных кабанов на овсяных полях: когда зверь, идущий по овсу, натыкался на след охотника, он резко разворачивался и уходил…
Не ступая на землю, я залез на вышку, взял с собой туристический коврик, настраиваясь на долгое ожидание. Фермер уехал в деревню, а я, устроившись поудобней, затянул на себе накомарник и затих.
И снова потребовалась наша помощь. Но на этот раз я поехал один, сын был занят на работе. По кромке поля мы с фермером подъехали на УАЗе под самый лабаз.
Облака бежали по небу, постоянно меняя освещение, но свет луны позволял различать, что происходит на поле. Я всматривался в игру теней через оптический прицел (у него хорошая светосила), то, что иногда мне казалось кабаном, было просто тенью от куста или камня.
Затаив дыхание, я слушал ночь. Где-то шелестела трава, вдалеке с треском ломался сучок. От долгого сидения затекли ноги, а зверь все не выходил на жировку.
Может, их напугал автомобиль и они уже не выйдут? Где-то в полночь, когда я уже собрался уходить, вдруг послышался слабый перемещающийся звук, шорох листьев или травы, затем во рту появился легкий привкус кабана (интересно, что носом я его не чуял, а во рту был привкус).
Опыт подсказывал, что зверь рядом, но выходить на поле не спешит, осторожничает. Может, луна слишком ярко светит, может, что-то его пугает. Решился испробовать манок на кабана — прикупил недавно по интернету, но в деле еще не проверял.
Манок — это пластмассовая трубка с приставкой гармошкой, при нажатии имитирует кабанье хрюканье. Пару раз я негромко хрюкнул. Похоже!
Через две минуты на поле изменились тени. Поглядел в прицел. Вот они, кабаны, восемь штук. Звуков выхода я не слышал. Ближе ко мне, в 90 шагах (позже измерил) были два силуэта: один большой, второй — половина первого.
Дальше еще несколько небольших силуэтов. Решил, что большой — это наверняка свинья, трогать ее нельзя — выводок пропадет.
Подствольный фонарь не включал, чтобы не спугнуть зверей. Рассеянный свет луны позволял целиться при четырехкратном увеличении. Прицелился в маленький силуэт, но острие пенька тут же растворилось на темной фигуре зверя.
Отвел прицел немного в сторону, на фон более светлого поля, вывел пенек на уровень лопатки, перевел на силуэт и надавил спусковой крючок. От яркой вспышки выстрела и последовавшей за ней отдачей я потерял цель.
Шум убегающего по лесу стада еще долго слышался в ночной тиши. Голову сверлила лишь одна мысль: неужели промазал?
Патрон 9,3х62 — отличный стоппер, лишний раз оправдал свое название. Манок оказался рабочий. Пока рассматривал добытого сеголетка, подъехал мой напарник, услышавший выстрел. К сожалению, мой фотоаппарат остался дома, и снимков сделать не удалось…
В прицел осмотрел поле и увидел на нем темное пятно. Быстро слез с лабаза и подошел к небольшому кабанчику. Он даже шага не смог сделать. А звука от падения на мягкую землю я не услышал. Пуля попала по лопатке и пробила зверя насквозь.
Наступил август. Овес на наших полях удался хороший, достиг молочно-восковой спелости, которую очень любит зверь. Заранее съездили, проверили поля.
Разведка показала, что на овес регулярно выходят кабаны и небольшой медведь. Наконец лицензии получены, пора открывать сезон. Поехали вчетвером: я, мой сын, его друг и, конечно, наш фокстерьер Рей.
В этой охоте я участвовал как наставник и страховщик, поэтому прицел с карабина снял, чтобы стрелять навскидку. Погода стояла хорошая, дул легкий ветерок, на вышках комаров сдувал, и сидеть было не так жарко. Рассаживал охотников прямо с УАЗа, на землю не ступали. На одном лабазе сел мой сын, на втором его друг.
Я отогнал машину за полкилометра от полей и стал ждать. Прошелся по дороге, следы на грязи хорошо видны.
Определил, что ходили свинья с поросятами, несколько прошлогодних кабанчиков, крупный секач и небольшой медведь. Обычный набор для наших мест. Следов чужих машин не видел, значит, зверь непуганый, можно рассчитывать на удачу.
Солнце уже село, но было достаточно светло. Неожиданно грянул выстрел со стороны лабазов. Подъехал к полям. Оказалось, на поле, где сидел сын, вышел выводок кабанов и стал кормиться. Высокий овес скрыл мелких поросят. Свинью видно было хорошо, но стрелять ее сын не стал.
Но пулю или овес отклонил, или непривычная стрельба сверху вниз. Вчетвером мы искали кровь, стрижку щетины и облазили все вокруг, но ничего не нашли.
Выводок начал удаляться в сторону леса, примерное расстояние до кабанов было около 50 метров. Сын принял решение выстрелить по уходящему подсвинку, чуть ниже видневшегося из овса загривка.
Что ни делается, все к лучшему. Впереди был выходной, и мы решили хорошенько отдохнуть до вечера в рыбацкой избушке, а на следующий день сесть на лабазы пораньше.
К избушке вела заброшенная дорога, пришлось пилить упавшие деревья, ломать кусты бампером, пока доехали до места. Устроились, отоспались. Утром сварили на костре завтрак, расслабились, отдохнули душой. Кругом благодать, отдушина для сердца.
Сын с другом решили пристрелять свои ружья с верхней точки. Забрались на крышу уазика и произвели несколько выстрелов по мишеням. Все пули пришли точно в цель. Это всегда придает уверенности перед предстоящей охотой.
Во второй половине дня собрались и поехали назад в поля. В пять вечера сын и его друг уже сидели на лабазах. Я отъехал на этот раз подальше, чтобы не отпугнуть зверя. Сидел, слушал летний лес. Хорошо!
Только село солнце, раздался выстрел. Подъехал к лабазам. Сын рассказал, что у него под лабазом кромкой поля прошел небольшой медведь, кормиться не стал. Сын не стрелял, просто шевельнулся, чтобы медведь ушел в лес.
Охотник выстрелил в зверя из ИЖ-27 16-го калибра, затем слез с лабаза, подошел к месту выстрела, нашел кровь и стал ждать нас. После выстрела прошло примерно полчаса. Было еще довольно светло, мы пошли искать подранка. Кровь местами была заметна на папоротнике, на листьях кустов.
У его напарника рядом с полем шуршала трава, пару раз трещали сухие ветки. Взяв манок, он хрюкнул раза два, как мы учили. Через две минуты на краю поля показался небольшой кабан. Застыв на месте, он стал прислушиваться к доносившимся звукам. Расстояние было не больше 50 шагов.
И тут показал себя мой Рей. Уткнувшись носом в след, он пробегал по нему метров 10–15, останавливался и поджидал нас, затем опять пробегал по следу столько же и опять ждал.
Контролируя его ход по капелькам крови, я понимал, что собака ведет нас правильно. Заросли вокруг становились все плотнее, довольно высокий папоротник скрадывал обзор, пришлось двигаться очень медленно.
Я шел по следу, а ребята по сторонам от меня в трех-пяти метрах, держа оружие наизготовку. Так прошли мы метров сто. И вдруг Рей тявкнул и зарычал. Я вскинул карабин. В 10 метрах от меня встал кабан.
Я мгновенно выстрелил по корпусу зверя. Он упал, словно его ударили кувалдой. Рей кинулся на упавшего зверя и стал трепать его за гачи. Мы поздравили друг друга с полем и в свете фонарей, под гул комаров разделали зверя. Теперь можно выдохнуть: охота состоялась.
