Выписав путевки на гуся, мы тут же отправились в угодья на его поиски. Снег повсеместно сошел, оголив бескрайние поля озимой пшеницы, забороненной пахоты и рыжей стерни, оставшейся от уборки прошлогоднего урожая.
Уже несколько дней, не переставая, лил нудный дождь, сделав совершенно непроходимыми большинство мест, где мы охотились в прошлые годы. Уже второй раз Николай с Андреем ходили в сторону деревни за трактором.
Борясь с вездесущим липким до раздражения черноземом, который огромными шматами налипал на сапоги, колеса и силовые агрегаты внедорожника, заставляя всех, и людей и машину, беспомощно копошиться в этой жиже, увязая все глубже и надежнее.
Проверенная годами поговорка: «Чем круче джип, тем дальше бежать за трактором!», в первый раз, к счастью не подтвердилась! Джип сел сразу и, как говорится, конкретно, «по самые помидоры»…
Не помогли ни цепи, ни лебедка. Одно радовало в этой казалось бы не совсем радостной ситуации — ползти за трактором было не так далеко.
Слава Богу, на Русской земле еще не перевелись добрые люди, и мы, перемазанные, словно черти, снова катили по полям в поисках гусей.
В какой-то момент я заметил в пятистах метрах от нас стаю гусей, отдыхающих на зеленях у огромной лужи.
Остановил машину и, опустив заляпанное грязью стекло, стал рассматривать гусей в бинокль. Это была семья из пяти белощеких казарок.
Птицы, поев, мирно дремали, прижавшись друг к другу, спрятав от дождя под крыло свои головы. Пара из них стояла на одной ноге, поджав под себя вторую. Ребята сразу оживились, увидев долгожданных птиц.
Я объяснил им, что это не наш вариант и нужно оставить уставших казарок в покое, сосредоточившись на поисках настоящих гусиных присад. Но молодая кровь вскипела при виде желанной добычи, и мои слова остались не услышаны.
Мои предостережения, что осторожные птицы не подпустят их ближе двух сотен метров, пролетели мимо их ушей, словно картечь в километре от гусей. Если хотите — месите чернозем, а я в бинокль за вами понаблюдаю, посмеюсь, охотнички, мать вашу…
Между спящими гусями и горе-охотниками постепенно сокращалось расстояние, усилившийся дождь, похоже, заглушал звуки приближающейся опасности. Я смотрел на мирно дремавших казарок и удивлялся их беспечности.
Наконец, одна из них нехотя подняла голову и посмотрела на приближающихся людей. Следом за ней подняли головы другие. Они постояли несколько секунд, оценивая угрозу и, смешно ковыляя, побрели в противоположную от ребят сторону.
Я смотрел на уходящих гусей и не сразу понял, что одной птицы не хватает. Перевел бинокль и увидел одиноко стоящего гуся, продолжающего беззаботно спать. «Ну ты, брат, расслабился! Разве можно быть таким простачком!» — не скрывая своего удивления, пробубнил я себе под нос.
Словно услышав меня, последняя казарка оглянулась и, заметив спящего собрата, вернулась обратно. Подойдя, смешно щипнула своим клювом за шею недотепу, разбудив того от крепкого сна.
И, показав клювом на грозящую опасность, увела его вслед за удаляющейся стаей.
Через несколько мгновений грациозные птицы поднялись в воздух и полетели прочь, удаляясь все дальше, пока совсем не скрылись из виду.
